— Нисколько. Я как прочел, то тотчас и подумал, что этак все и будет, потому что я, как только умрет старец Зосима, сейчас должен буду выйти из монастыря. Затем я буду
продолжать курс и сдам экзамен, а как придет законный срок, мы и женимся. Я вас буду любить. Хоть мне и некогда было еще думать, но я подумал, что лучше вас жены не найду, а мне старец велит жениться…
Неточные совпадения
— Кошкарев
продолжал: — «…в словесных науках, как видно, не далеко… ибо выразились о душах умершие, тогда как всякому, изучавшему
курс познаний человеческих, известно заподлинно, что душа бессмертна.
— Вы все еще
продолжаете чувствовать себя на первом
курсе, горячитесь и забегаете вперед. Думать нужно не о революции, а о ряде реформ, которые сделали бы людей более работоспособными и культурными.
Разочарованные насчет победы над неприятелем [В это самое время, именно 16 августа, совершилось между тем, как узнали мы в свое время, геройское, изумительное отражение многочиленного неприятеля горстью русских по ту сторону моря, в Камчатке.], мы
продолжали плыть по
курсу в Аян.
Сын же Владимира Васильевича — добродушный, обросший бородой в 15 лет и с тех пор начавший пить и развратничать, что он
продолжал делать до двадцатилетнего возраста, — был изгнан из дома за то, что он нигде не кончил
курса и, вращаясь в дурном обществе и делая долги, компрометировал отца.
Разумеется, все взоры были обращены на казенные заведения и на казенный кошель, и потому кадетские корпуса все еще
продолжали стоять на первом плане (туда легче было на казенный счет поступить); но как только мало-мальски позволяли средства, так уже мечтался университет, предшествуемый гимназическим
курсом.
Он было после первой попытки хотел оставить педагогическое поприще, но слушательницы упросили его
продолжать, — и он прочел свой полный
курс, состоявший из пяти или шести лекций.
Оба эти молодые люди кончили уже
курс и оба где-то служили, но на службу совершенно не являлись и все
продолжали свои прежние шутки.
— Впрочем, —
продолжал Берсенев, — я должен оговориться. Я знаю одного студента, — правда, он не моего
курса, — это действительно замечательный человек.
Многие воспитанники, в том числе и я, не выслушавшие полного гимназического
курса,
продолжали учиться в некоторых высших классах гимназии, слушая в то же время университетские лекции.
В числе неприятных последствий от лешевой дудки было еще то, что дедушка Илья за прочитанные им для меня
курсы демонологии получил от матушки выговор и некоторое время меня дичился и будто не хотел
продолжать моего образования. Он даже притворялся, будто гонит меня от себя прочь.
Звание домашнего учителя, по беспечности характера, ему очень нравилось, и потому, кончив
курс гимназии, он
продолжал заниматься частными уроками, перебывал по крайней мере в пятнадцати губерниях, попал, наконец, в Москву и поступил к одной старухе, для образования ее внучка.
Кроме своей больницы, я
продолжал посещать некоторые
курсы в Клиническом институте, а также работал и в других больницах.
Токарев из своего скудного заработка в Пожарске высылал ей в Петербург денег, чтоб дать возможность кончить
курсы; ни разу она не отказалась от денег, хотя могли же быть у нее хоть иногда кой-какие заработки; этою весною она вышла с
курсов, ничего ему даже не написала, а деньги от него
продолжала получать.
Привлекательной стороной Вены была и ее дешевизна, особенно при тогдашнем, очень хорошем русском денежном
курсе. Очень легко было устроиться и недорого и удобно. Моим чичероне стал корреспондент"Голоса", впоследствии сделавшийся одним из главных сотрудников"Нового времени", тогда юный московский немчик. Он сильно перебивался и вскоре уехал в Петербург, где из"Голоса"перешел в"Петербургские ведомости", уже позднее, когда я вернулся в Петербург в январе 1871 года и
продолжал писать у В.Ф.Корша.
Прием на Высшие Бестужевские
курсы был прекращен «впредь до переработки устава», и только старшие
курсы еще
продолжали посещать лекции.
Сын Константин, перебывавший во всевозможных учебных заведениях, нигде не окончил
курса, и хотя ему уже давно минуло гражданское совершеннолетие, все еще
продолжал сидеть на шее своей маменьки, в ожидании места, занимаясь кой-какими частными делами и мелким комиссионерством, с грошевым заработком, который, и то весьма редко, доносился им до дому, а обыкновенно оставлялся в тех или других злачных местах Петербурга.